- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Тут вовсе не плохо, тут даже вполне хорошо,
Тут так интересно, что я не хочу уходить!
Я только молюсь, чтобы ты никогда не пришел -
Тебе будет больно такую судьбу разделить,
Тебе будет страшно, тебе будет жарко, темно,
Ты крылья свои замараешь о наши грехи…
Из ада, как дура, пишу тебе снова письмо,
И верю, что ты прочитаешь немые стихи.
Ну как там у вас? Вечно лето? Июнь? Нет? Июль?
А может быть август? Ведь ты его сильно любил…
А я как обычно над пропастью нашей стою,
Тут дуют ветра постоянно и много могил…
Но это всё так, декорации, как в страшном сне,
На деле же я, как всегда, начала привыкать.
Ты знаешь, мне даже не больно! Жаль, руки в огне,
И плавятся строчки, и чуть трудновато писать…
Но я допишу, и тогда через тысячу лет,
Когда снимут цепи, и, может, ослабят огонь,
Смогу получить от тебя долгожданный ответ,
А, может, ты даже протянешь мне снова ладонь,
И, может, отпустят к тебе (ну, хотя бы на час),
И я позабуду, что мы сотни лет как мертвы…
Ты только пиши! Я по-прежнему помню о нас,
Как помнит ноябрь шорох первой опавшей листвы.
Тут так интересно, что я не хочу уходить!
Я только молюсь, чтобы ты никогда не пришел -
Тебе будет больно такую судьбу разделить,
Тебе будет страшно, тебе будет жарко, темно,
Ты крылья свои замараешь о наши грехи…
Из ада, как дура, пишу тебе снова письмо,
И верю, что ты прочитаешь немые стихи.
Ну как там у вас? Вечно лето? Июнь? Нет? Июль?
А может быть август? Ведь ты его сильно любил…
А я как обычно над пропастью нашей стою,
Тут дуют ветра постоянно и много могил…
Но это всё так, декорации, как в страшном сне,
На деле же я, как всегда, начала привыкать.
Ты знаешь, мне даже не больно! Жаль, руки в огне,
И плавятся строчки, и чуть трудновато писать…
Но я допишу, и тогда через тысячу лет,
Когда снимут цепи, и, может, ослабят огонь,
Смогу получить от тебя долгожданный ответ,
А, может, ты даже протянешь мне снова ладонь,
И, может, отпустят к тебе (ну, хотя бы на час),
И я позабуду, что мы сотни лет как мертвы…
Ты только пиши! Я по-прежнему помню о нас,
Как помнит ноябрь шорох первой опавшей листвы.