- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Он побирался сколько себя помнил, но терпеть не мог, когда его называли бомжом. Это слово казалось ему каким-то ущербным. Еще в детстве он услышал одну песню, о чем она была, не уловил, но фраза в припеве «бродячие артисты» ему когда-то очень понравилась. Пока он был маленьким, он называл себя «бродячим», но потом кто-то сказал ему, что это больше похоже на фамилию, а не на имя, как если бы его звали Бродячий Джо. Он не был расистом, но и индейцем ему быть не хотелось, поэтому вскоре стал именовать себя Бродягой. Имя — это единственное, что у него когда-либо было своего.
Сегодня ему не везло. День был морозный, дыхание вырывалось облачками пара, а потертый шарф не очень-то помогал. Недавно он нашел рукавицы с дырками вместо больших пальцев, и теперь носил их, не снимая, но руки все равно мерзли. Он выдохнул в ладони тепло, и шерсть окуталась паром. Это напомнило ему о том, что вчера вечером он добил последний найденный бычок. С утра Бродяге всегда больше хотелось курить, чем есть. Поэтому он выбрался со своей заброшенной стройки, в надежде найти хотя бы половину сигареты.
Местный дворник иногда подбрасывал ему парочку сносных бычков, но сегодня у него был выходной. График был адский — смена по четырнадцать часов, и отдых только по воскресеньям, но, по крайней мере, за это платили, а значит, можно было не побираться. Поэтому дворник даже гордился своим занятием, о чем не забывал сообщать всем околачивающимся рядом бомжам. Бродяга даже не думал о том, чтобы найти работу. Для этого нужны были документы или связи. Тяжелый физический труд он не приветствовал. Ему нравилось ощущение свободы, а все трудности он воспринимал, как сопутствующий ущерб, и считал, что это того стоит. По его мнению в этом даже была какая-то романтика. Каждый день, добывая себе еду, сигареты и другие необходимые для выживая вещи, он считал себя великим охотником. И на сегодня он уже приметил первую жертву.
Бродяга уже почти два квартала следил за хорошо одетым мужчиной. Он надеялся, что тот закурит, тогда можно будет попросить его поделиться или подобрать бычок. Такие люди расточительно относятся к сигаретам и часто выбрасывают половину. Хозяева жизни. Но мужчина просто шел вперед по одному ему известному маршруту. В итоге Бродяга не выдержал.
– Не угостите сигаретой?
Мужчина остановился и пристально посмотрел на обмотанного разными тряпками бомжа.
– Почему вы решили, что я курю? - спросил он, склонив голову на бок.
– Ну, человек либо курит, либо нет, - поразил логикой Бродяга. - Всегда проще спросить.
– Если ты куришь, - мужчина расслабился и перешел на «ты», - почему у тебя нет своих?
– Да вы посмотрите на меня, - Бродяга развел руки в стороны, улыбаясь, - откуда они могут взяться. Было бы славно, если бы можно было курить и при этом не просить сигареты.
Мужчина вдруг улыбнулся.
– Ты прав, это было бы славно, - согласился он и протянул непонятно откуда взявшуюся сигарету.
Бродяга поблагодарил его и спросил спички.
– О, в них нет необходимости, - ответил незнакомец и выразительно посмотрел на руку.
Маленький красных огонек и тонкая струйка дыма извещали о том, что сигарета уже зажжена. Бродяга хотел поинтересоваться, как такое возможно, но мужчина уже исчез. Наверное, холод окончательно проник под череп, и он просто не заметил, как мужик раскурил сигарету до того, как отдать. Не то, чтобы Бродяга брезговал, но это было странно. Его всегда удивляли добрые поступки, а этот широкий жест он объяснил сам себе именно как добрый. Сигарета была дорогой, и он хотел оставить половину на потом, но, не выдержав, скурил до самого фильтра, пока дым не начал горчить.
Первый пункт был выполнен. Вторым пунктом значилось добывание пищи. Покопавшись в мусорках, Бродяга разжился остатками пиццы и полным стаканом кофе. Все было холодным, но вполне сносным. Сегодня был определенно его день. После сытного завтрака захотелось покурить, и Бродяга уже отлепился от горячей трубы, которая служила ему одновременно и обогревателем и печкой, чтобы пойти на поиски. Он нащупал справа от себя рукавицы, и перед тем, как снова их надеть, Бродяга погрел руки о горячую трубу и подул на них. Облачко пара вырвалось из легких, но с ним было что-то не так. Бродяга еще пару раз выдохнул и заметил, что вместо пара изо рта выходит дым. И пахнет он, как та утренняя сигарета. Курить резко расхотелось.
В течение получаса у Бродяги было четкое ощущение того, что он действительно покурил. Определенно это были галлюцинации. Он слишком часто встречал на улице бездомных, разговаривавших с невидимым собеседником. Может быть, он ударился головой и не заметил этого? Это было бы просто отличное объяснение, и оно подходило даже для утренней странной встречи со всеми вытекающими. Может, и не было этого богача с его сигаретой, и все это ему просто показалось? Или на стройке, где он ночевал, откололся кусок кирпича и свалился ему на голову во сне? Бродяга прощупал голову на предмет шишки, но ничего не обнаружил. Он поискал под трубой бычки и был вознагражден полупустым коробком спичек. Нужно было попробовать нормальную сигарету, клин клином, чтобы глюки его отпустили.
Он сполз с трубы и снова выдохнул дым вместо пара. Бродяга поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что вся эта хрень пугала его, запах был отличный. Глюки, похоже, были действительно жесткие — и обонятельные, и зрительные. Он даже мог ощутить остатки дыма на ладонях, когда выдыхал в них. А потом также быстро все прекратилось, как и началось.
Бродяга выкинул дурь из головы и отправился на поиски обеда, с которым ему повезло не так сильно, как с завтраком. Он смог раздобыть только замершую булку хлеба и пачку кетчупа. В одной из пластиковых бутылок он обнаружил остатки колы с кусочками льда. Не пир, конечно, но ведь у него бывали дни и похуже. После обеда он уснул, а проснувшись, снова захотел курить. Как только мысль четко сформировалась у Бродяги в голове, он заметил, что снова выдыхает дым, а не пар. Страх накатил новой волной. Может, это магия? Или какая-то ерунда, связанная с психологией? Зная, что у него нет сигарет, мозг посылает ему глюки, чтобы тот успокоился и поверил, как будто уже курит. На самом деле он выдыхает то же самое, что и обычные люди. Все это ему только кажется.
Но никакие убеждения не помогали. Каждый раз, когда Бродяга думал о сигарете, он начинал выдыхать дым. Когда он старательно отодвигал от себя эту мысль, он наоборот начинал вспоминать об этом чаще, чем хотелось. Через пару дней он поймал себя на том, что «курит» каждый час. По ночам Бродяга просыпался от запаха сигарет, дыхание его становилось хриплым, и , если он засыпал на спине, он начинал кашлять, как туберкулезник.
Еще через пару дней Бродяга «курил» каждые полчаса. Он начал в шутку называть себя драконом. Как оказалось, дым, который валил у него изо рта, видели все окружающие. На улице это можно было списать на пар из-за холода, но, находясь с кем-то в помещении, он теперь обязан был отбиваться от назойливых бомжей, которые были уверены в том, что он ныкает сигареты. От него постоянно пахло табаком. Он не мог нормально есть, потому что начинал кашлять. По этой же причине он не мог нормально спать. Даже нормально сходить в туалет вскоре стало невозможно, потому что приступы кашля, от которых он почти сгибался пополам, начали преследовать его постоянно.
Свой последний день Бродяга отметил отсутствием перерывов в «курении». Он выдыхал только дым. Но, по крайней мере, это длилось не долго. Задыхаясь, он вспомнил о том, как «было бы славно, если бы можно было курить и при этом не просить сигареты».
***
Студент нервничал, поправляя очки. Сегодня он должен был в паре со старшекурсником препарировать свой первый труп. Он не страшился вида мертвых или запаха разложения, больше всего он беспокоился о том, что разочарует профессора, если не справится. Его напарник догнал его уже у входа в морг и вцепился в плечо.
– Привет, очкарик! Говорят, там привезли бомжа с асфиксией, - левой рукой он прижимал к груди папку с лекциями, глаза его горели от предвкушения. - Интересно, это его друзья так отделали или сам повесился от жизни такой.
– А ты уже и диагноз знаешь? - фыркнул новичок. - Может, тебе лучше было пойти в следователи? Иногда я просто не понимаю, что ты забыл в медицинском.
Дверь с тихим скрипом открылась, впуская студентов в холодное отделение морга. Их труп выглядел безобидно — никаких видимых увечий, кишки не торчали наружу, руки и ноги были целы. Но признаки асфиксии действительно бросались в глаза: цианоз кожных покровов шеи и лица, разлитые трупные пятна. Вспоминая лекции, очкарик мысленно прикинул, что еще он должен был обнаружить при вскрытии, и незаметно впал в глубины теории, в то время, как его напарник уже схватился за скальпель.
– Классическая обтурационная асфиксия, - провозгласил он. - Хватай фонарик, посмотрим на его зрачки.
Новичок вымыл руки, нацепил фартук для работы и, поправив очки, начал осмотр. Он оттянул вниз сначала одно веко бомжа, потом второе.
– Зрачки умеренно расширены, вижу мелкоточечные кровоизлияния в соединительных оболочках век, и... Он теплее, чем обычные трупы.
– При асфиксии — это нормально, - отмахнулся напарник.
Но очкарик от чего-то напрягся. Может, это просто нервы шалят? Все-таки первое вскрытие не всем дается легко. Студент осторожно положил руку на грудь трупа.
– Но почему он такой теплый в зоне груди?
Напарник всплеснул руками. Надо же, попался какой-то невротик. В следующий раз стоит отказаться проводить вскрытие с новичками.
– Издеваешься?
– Сам посмотри, - ощетинился очкарик и схватил напарника за руку.
Тот вырвался, но сам покорно положил ладонь на грудь бомжа. Он ребер шло тепло. Так определенно не должно быть.
– Предлагаю резать!
– Подожди! Нужно сходить за профессором, вдруг мы что-нибудь напортачим, или нам попался бракованный труп.
– Как ты себе это представляешь?
– Не знаю, ты как хочешь, а я пошел. Оставайся здесь, - скомандовал очкарик и бросился к двери.
У студента чесались руки. Он предвкушал интересное медицинское приключение. Ничто не могло остановить его занесенный скальпель. Он уже препарировал не один труп с другими напарниками, не такими нытиками, как этот, и не боялся провести вскрытие неправильно. Там, в грудной клетке, могли оказаться несметные сокровища — новая опухоль, например, которую можно будет назвать своим именем. Считай, и докторская уже написана.
Когда очкарик с профессором открыли дверь морга, они обнаружили, что вскрытие уже началось. Грудная клетка трупа была открыта, но ребра пока не были перерезаны. Они поискали взглядом студента и обнаружили его в другом конце комнаты. Он сидел на стуле, опустив голову на руки и все спрашивал «Как... Как такое вообще... Как?». Очкарик дернулся было к нему, но вдруг поймал себя на мысли, что в комнате пахнет сигаретами. Его напарник, похоже, совсем обнаглел — решил закурить в мед.учреждении? Это же карается отчислением без права восстановления! Он ожидал, что запах будет исходить от окна, но обнаружил тонкие струйки дыма, идущие вверх от раскрытой грудной клетки трупа.
– Ну что вы копаетесь? - пробасил профессор, отталкивая очкарика и подходя к разделанному бомжу. - У меня полно дел. Я должен разобраться с этим побыстрее. Подходите и объясните, в чем...
Договорить он не смог. Когда очкарик приблизился, то понял, почему этот уважаемый человек лишился дара речи, а напарник в испуге забился в угол. Студент снял очки, протер их, снова надел и посмотрел на труп. Ничего не изменилось. Реальность ударила его по голове и погрузила в глубокий обморок.
Вместо легких под ребрами бомжа торчали бычки самых разных калибров от кубинских сигар, до дешевых папирос. Они были спаяны в огромный комок, который сокращался, как будто эти сигаретные легкие до сих пор работали. По мере того, как легкие расширялись, зажженные кончики сигарет начинали светиться красным, а после с тихим свистом выпускали маленькие струйки дыма.
Профессор не заметил, как новичок упал, он просто смотрел на это дикое новообразование, как загипнотизированный. Потом сотовый в его нагрудном кармане уведомил о сообщении, и это вернуло его из забытья. Уверенным движением он схватил утку, подошел к раковине, набрал холодной воды и вылил ее на дымящуюся грудь. Бычки зашипели и погасли. Еще через пару минут они превратились в обычные легкие, слегка подпорченные болезнями и сигаретами, но эти отклонения были в пределах нормы.
– Подбери своего напарника, - крикнул он студенту, сидящему углу комнаты, - на сегодня вы свободны, - и направился к выходу.
– Я никогда не начну курить, - всхлипнул студент.
Чтобы подняться, ему пришлось собрать всю волю в кулак. Он не мог заставить себя посмотреть на труп.
Профессор развернулся у самых дверей. Пошарил в кармане брюк, нащупал пачку с сигаретами и смял ее в кулак.
– Думаю, сегодня я тоже брошу.
Сегодня ему не везло. День был морозный, дыхание вырывалось облачками пара, а потертый шарф не очень-то помогал. Недавно он нашел рукавицы с дырками вместо больших пальцев, и теперь носил их, не снимая, но руки все равно мерзли. Он выдохнул в ладони тепло, и шерсть окуталась паром. Это напомнило ему о том, что вчера вечером он добил последний найденный бычок. С утра Бродяге всегда больше хотелось курить, чем есть. Поэтому он выбрался со своей заброшенной стройки, в надежде найти хотя бы половину сигареты.
Местный дворник иногда подбрасывал ему парочку сносных бычков, но сегодня у него был выходной. График был адский — смена по четырнадцать часов, и отдых только по воскресеньям, но, по крайней мере, за это платили, а значит, можно было не побираться. Поэтому дворник даже гордился своим занятием, о чем не забывал сообщать всем околачивающимся рядом бомжам. Бродяга даже не думал о том, чтобы найти работу. Для этого нужны были документы или связи. Тяжелый физический труд он не приветствовал. Ему нравилось ощущение свободы, а все трудности он воспринимал, как сопутствующий ущерб, и считал, что это того стоит. По его мнению в этом даже была какая-то романтика. Каждый день, добывая себе еду, сигареты и другие необходимые для выживая вещи, он считал себя великим охотником. И на сегодня он уже приметил первую жертву.
Бродяга уже почти два квартала следил за хорошо одетым мужчиной. Он надеялся, что тот закурит, тогда можно будет попросить его поделиться или подобрать бычок. Такие люди расточительно относятся к сигаретам и часто выбрасывают половину. Хозяева жизни. Но мужчина просто шел вперед по одному ему известному маршруту. В итоге Бродяга не выдержал.
– Не угостите сигаретой?
Мужчина остановился и пристально посмотрел на обмотанного разными тряпками бомжа.
– Почему вы решили, что я курю? - спросил он, склонив голову на бок.
– Ну, человек либо курит, либо нет, - поразил логикой Бродяга. - Всегда проще спросить.
– Если ты куришь, - мужчина расслабился и перешел на «ты», - почему у тебя нет своих?
– Да вы посмотрите на меня, - Бродяга развел руки в стороны, улыбаясь, - откуда они могут взяться. Было бы славно, если бы можно было курить и при этом не просить сигареты.
Мужчина вдруг улыбнулся.
– Ты прав, это было бы славно, - согласился он и протянул непонятно откуда взявшуюся сигарету.
Бродяга поблагодарил его и спросил спички.
– О, в них нет необходимости, - ответил незнакомец и выразительно посмотрел на руку.
Маленький красных огонек и тонкая струйка дыма извещали о том, что сигарета уже зажжена. Бродяга хотел поинтересоваться, как такое возможно, но мужчина уже исчез. Наверное, холод окончательно проник под череп, и он просто не заметил, как мужик раскурил сигарету до того, как отдать. Не то, чтобы Бродяга брезговал, но это было странно. Его всегда удивляли добрые поступки, а этот широкий жест он объяснил сам себе именно как добрый. Сигарета была дорогой, и он хотел оставить половину на потом, но, не выдержав, скурил до самого фильтра, пока дым не начал горчить.
Первый пункт был выполнен. Вторым пунктом значилось добывание пищи. Покопавшись в мусорках, Бродяга разжился остатками пиццы и полным стаканом кофе. Все было холодным, но вполне сносным. Сегодня был определенно его день. После сытного завтрака захотелось покурить, и Бродяга уже отлепился от горячей трубы, которая служила ему одновременно и обогревателем и печкой, чтобы пойти на поиски. Он нащупал справа от себя рукавицы, и перед тем, как снова их надеть, Бродяга погрел руки о горячую трубу и подул на них. Облачко пара вырвалось из легких, но с ним было что-то не так. Бродяга еще пару раз выдохнул и заметил, что вместо пара изо рта выходит дым. И пахнет он, как та утренняя сигарета. Курить резко расхотелось.
В течение получаса у Бродяги было четкое ощущение того, что он действительно покурил. Определенно это были галлюцинации. Он слишком часто встречал на улице бездомных, разговаривавших с невидимым собеседником. Может быть, он ударился головой и не заметил этого? Это было бы просто отличное объяснение, и оно подходило даже для утренней странной встречи со всеми вытекающими. Может, и не было этого богача с его сигаретой, и все это ему просто показалось? Или на стройке, где он ночевал, откололся кусок кирпича и свалился ему на голову во сне? Бродяга прощупал голову на предмет шишки, но ничего не обнаружил. Он поискал под трубой бычки и был вознагражден полупустым коробком спичек. Нужно было попробовать нормальную сигарету, клин клином, чтобы глюки его отпустили.
Он сполз с трубы и снова выдохнул дым вместо пара. Бродяга поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что вся эта хрень пугала его, запах был отличный. Глюки, похоже, были действительно жесткие — и обонятельные, и зрительные. Он даже мог ощутить остатки дыма на ладонях, когда выдыхал в них. А потом также быстро все прекратилось, как и началось.
Бродяга выкинул дурь из головы и отправился на поиски обеда, с которым ему повезло не так сильно, как с завтраком. Он смог раздобыть только замершую булку хлеба и пачку кетчупа. В одной из пластиковых бутылок он обнаружил остатки колы с кусочками льда. Не пир, конечно, но ведь у него бывали дни и похуже. После обеда он уснул, а проснувшись, снова захотел курить. Как только мысль четко сформировалась у Бродяги в голове, он заметил, что снова выдыхает дым, а не пар. Страх накатил новой волной. Может, это магия? Или какая-то ерунда, связанная с психологией? Зная, что у него нет сигарет, мозг посылает ему глюки, чтобы тот успокоился и поверил, как будто уже курит. На самом деле он выдыхает то же самое, что и обычные люди. Все это ему только кажется.
Но никакие убеждения не помогали. Каждый раз, когда Бродяга думал о сигарете, он начинал выдыхать дым. Когда он старательно отодвигал от себя эту мысль, он наоборот начинал вспоминать об этом чаще, чем хотелось. Через пару дней он поймал себя на том, что «курит» каждый час. По ночам Бродяга просыпался от запаха сигарет, дыхание его становилось хриплым, и , если он засыпал на спине, он начинал кашлять, как туберкулезник.
Еще через пару дней Бродяга «курил» каждые полчаса. Он начал в шутку называть себя драконом. Как оказалось, дым, который валил у него изо рта, видели все окружающие. На улице это можно было списать на пар из-за холода, но, находясь с кем-то в помещении, он теперь обязан был отбиваться от назойливых бомжей, которые были уверены в том, что он ныкает сигареты. От него постоянно пахло табаком. Он не мог нормально есть, потому что начинал кашлять. По этой же причине он не мог нормально спать. Даже нормально сходить в туалет вскоре стало невозможно, потому что приступы кашля, от которых он почти сгибался пополам, начали преследовать его постоянно.
Свой последний день Бродяга отметил отсутствием перерывов в «курении». Он выдыхал только дым. Но, по крайней мере, это длилось не долго. Задыхаясь, он вспомнил о том, как «было бы славно, если бы можно было курить и при этом не просить сигареты».
***
Студент нервничал, поправляя очки. Сегодня он должен был в паре со старшекурсником препарировать свой первый труп. Он не страшился вида мертвых или запаха разложения, больше всего он беспокоился о том, что разочарует профессора, если не справится. Его напарник догнал его уже у входа в морг и вцепился в плечо.
– Привет, очкарик! Говорят, там привезли бомжа с асфиксией, - левой рукой он прижимал к груди папку с лекциями, глаза его горели от предвкушения. - Интересно, это его друзья так отделали или сам повесился от жизни такой.
– А ты уже и диагноз знаешь? - фыркнул новичок. - Может, тебе лучше было пойти в следователи? Иногда я просто не понимаю, что ты забыл в медицинском.
Дверь с тихим скрипом открылась, впуская студентов в холодное отделение морга. Их труп выглядел безобидно — никаких видимых увечий, кишки не торчали наружу, руки и ноги были целы. Но признаки асфиксии действительно бросались в глаза: цианоз кожных покровов шеи и лица, разлитые трупные пятна. Вспоминая лекции, очкарик мысленно прикинул, что еще он должен был обнаружить при вскрытии, и незаметно впал в глубины теории, в то время, как его напарник уже схватился за скальпель.
– Классическая обтурационная асфиксия, - провозгласил он. - Хватай фонарик, посмотрим на его зрачки.
Новичок вымыл руки, нацепил фартук для работы и, поправив очки, начал осмотр. Он оттянул вниз сначала одно веко бомжа, потом второе.
– Зрачки умеренно расширены, вижу мелкоточечные кровоизлияния в соединительных оболочках век, и... Он теплее, чем обычные трупы.
– При асфиксии — это нормально, - отмахнулся напарник.
Но очкарик от чего-то напрягся. Может, это просто нервы шалят? Все-таки первое вскрытие не всем дается легко. Студент осторожно положил руку на грудь трупа.
– Но почему он такой теплый в зоне груди?
Напарник всплеснул руками. Надо же, попался какой-то невротик. В следующий раз стоит отказаться проводить вскрытие с новичками.
– Издеваешься?
– Сам посмотри, - ощетинился очкарик и схватил напарника за руку.
Тот вырвался, но сам покорно положил ладонь на грудь бомжа. Он ребер шло тепло. Так определенно не должно быть.
– Предлагаю резать!
– Подожди! Нужно сходить за профессором, вдруг мы что-нибудь напортачим, или нам попался бракованный труп.
– Как ты себе это представляешь?
– Не знаю, ты как хочешь, а я пошел. Оставайся здесь, - скомандовал очкарик и бросился к двери.
У студента чесались руки. Он предвкушал интересное медицинское приключение. Ничто не могло остановить его занесенный скальпель. Он уже препарировал не один труп с другими напарниками, не такими нытиками, как этот, и не боялся провести вскрытие неправильно. Там, в грудной клетке, могли оказаться несметные сокровища — новая опухоль, например, которую можно будет назвать своим именем. Считай, и докторская уже написана.
Когда очкарик с профессором открыли дверь морга, они обнаружили, что вскрытие уже началось. Грудная клетка трупа была открыта, но ребра пока не были перерезаны. Они поискали взглядом студента и обнаружили его в другом конце комнаты. Он сидел на стуле, опустив голову на руки и все спрашивал «Как... Как такое вообще... Как?». Очкарик дернулся было к нему, но вдруг поймал себя на мысли, что в комнате пахнет сигаретами. Его напарник, похоже, совсем обнаглел — решил закурить в мед.учреждении? Это же карается отчислением без права восстановления! Он ожидал, что запах будет исходить от окна, но обнаружил тонкие струйки дыма, идущие вверх от раскрытой грудной клетки трупа.
– Ну что вы копаетесь? - пробасил профессор, отталкивая очкарика и подходя к разделанному бомжу. - У меня полно дел. Я должен разобраться с этим побыстрее. Подходите и объясните, в чем...
Договорить он не смог. Когда очкарик приблизился, то понял, почему этот уважаемый человек лишился дара речи, а напарник в испуге забился в угол. Студент снял очки, протер их, снова надел и посмотрел на труп. Ничего не изменилось. Реальность ударила его по голове и погрузила в глубокий обморок.
Вместо легких под ребрами бомжа торчали бычки самых разных калибров от кубинских сигар, до дешевых папирос. Они были спаяны в огромный комок, который сокращался, как будто эти сигаретные легкие до сих пор работали. По мере того, как легкие расширялись, зажженные кончики сигарет начинали светиться красным, а после с тихим свистом выпускали маленькие струйки дыма.
Профессор не заметил, как новичок упал, он просто смотрел на это дикое новообразование, как загипнотизированный. Потом сотовый в его нагрудном кармане уведомил о сообщении, и это вернуло его из забытья. Уверенным движением он схватил утку, подошел к раковине, набрал холодной воды и вылил ее на дымящуюся грудь. Бычки зашипели и погасли. Еще через пару минут они превратились в обычные легкие, слегка подпорченные болезнями и сигаретами, но эти отклонения были в пределах нормы.
– Подбери своего напарника, - крикнул он студенту, сидящему углу комнаты, - на сегодня вы свободны, - и направился к выходу.
– Я никогда не начну курить, - всхлипнул студент.
Чтобы подняться, ему пришлось собрать всю волю в кулак. Он не мог заставить себя посмотреть на труп.
Профессор развернулся у самых дверей. Пошарил в кармане брюк, нащупал пачку с сигаретами и смял ее в кулак.
– Думаю, сегодня я тоже брошу.