Она говорит: "Ну, теперь-то уже пора,
Пока еще ждет, надо вещи собрать, и в путь"
Она влюблена, и ей стукнуло двадцать два,
И ей все равно, они справятся как-нибудь.
Нежданно разводит судьба перед ней мосты,
Он так далеко на другой стороне костра,
Она ведь уже и с родителями на "ты",
И с братом, и даже с племянниками - сестра,
И ей дотянуться так хочется до него,
И, может, понять, осознать, что пошло не так,
Она не желает пока еще никого,
Лишь в этих глазах утонуть, замереть в руках.
Но позже ломается вновь под ногами лед,
И в нем - не в любимых глазах - суждено тонуть,
Она и не знает, что больше его не ждет,
Что больше не думает - "справимся как-нибудь",
Она и не знает, что сердце укрыла тьма,
Что мало любви, нужно больше. Но что еще?
Она говорит: "Мы не справимся, я сама",
И все еще так же цепляется за крючок.
Потом отпускает, и руки чуть-чуть дрожат -
Так больно родное забвению предавать -
Бессмысленно верить и хочется убежать
К тому, кто теперь в состоянии все понять.
И странно, что счастье, которое так ждала,
Становится тенью и не обретает смысл.
Она вспоминает: "Когда-то ведь я была
Такой, что могла и без крыл подниматься ввысь"
И весь этот быт, эта правда разит мечом:
"К тому ли я шла? Разве быть я должна такой?"
И там на задворках всплывает: "Чего еще?
Надежный и верный"
Да. Только пустой...пустой!
Она говорит: "Ну, теперь-то уже пора,
Пока еще ждет, я останусь с ним насовсем"
Она выдыхает, и чувствует что жива,
Она влюблена, и ей стукнуло двадцать семь.