вторник, 19 августа 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
понедельник, 18 августа 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Странное счастье - с простреленной головой
Ждать и гадать, кто пошлет за тобой гонцов -
Демон, что с первых минут был всегда с тобой,
Ангел с крылами и юным живым лицом?
Или еще что придумает всеотец -
Вышлет патруль из вампиров и упырей.
Ведает ли, как мгновенно настиг конец
Сына, что был ему всех на земле важней?
Чувствует ли, как боялся он умирать,
Или как медленно пуля ползла в пути?
Как разобрать, куда нужно теперь бежать?
Ты укажи, самому ему не дойти.
Долго ли ждать, и когда будет страшный суд
Там, где его, наконец-то, определят?
Если они, не дай отче, не так поймут?
Если они воскресить меня захотят?
Я слишком долго блуждал по пустой земле.
И вот теперь, отдаваясь твоим ветрам,
Выпустил пулю, решив - ни тебе, ни мне,
Тело - твое,только душу я не отдам.
Ждать и гадать, кто пошлет за тобой гонцов -
Демон, что с первых минут был всегда с тобой,
Ангел с крылами и юным живым лицом?
Или еще что придумает всеотец -
Вышлет патруль из вампиров и упырей.
Ведает ли, как мгновенно настиг конец
Сына, что был ему всех на земле важней?
Чувствует ли, как боялся он умирать,
Или как медленно пуля ползла в пути?
Как разобрать, куда нужно теперь бежать?
Ты укажи, самому ему не дойти.
Долго ли ждать, и когда будет страшный суд
Там, где его, наконец-то, определят?
Если они, не дай отче, не так поймут?
Если они воскресить меня захотят?
Я слишком долго блуждал по пустой земле.
И вот теперь, отдаваясь твоим ветрам,
Выпустил пулю, решив - ни тебе, ни мне,
Тело - твое,только душу я не отдам.
воскресенье, 17 августа 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Эта реальность вокруг безуспешно врет.
Сколько в окно не заглядывай - хлещет дождь,
Проклятый ливень неделями льет и льет,
Перемывает кости дурная дрожь.
Смысл искать - выйдет только себе дороже,
Если не сможешь его доказать другим.
Я провожу зверью топором по коже
В мире, где все мы без памяти догорим.
Что защищать? Защищаться - вот это ответ,
В угол забиться, стреляя по собственной тени.
В жизни, да как и в игре, победителей нет,
И ничего кроме веры слепой и сомнений.
Сколько в окно не заглядывай - хлещет дождь,
Проклятый ливень неделями льет и льет,
Перемывает кости дурная дрожь.
Смысл искать - выйдет только себе дороже,
Если не сможешь его доказать другим.
Я провожу зверью топором по коже
В мире, где все мы без памяти догорим.
Что защищать? Защищаться - вот это ответ,
В угол забиться, стреляя по собственной тени.
В жизни, да как и в игре, победителей нет,
И ничего кроме веры слепой и сомнений.
суббота, 16 августа 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Если бы ты приказал мне дышать ровней
Или совсем не дышать - я была бы "за".
Главное - то, что мы оба сейчас на дне
Глаз твоих синих - ну, чистая бирюза.
Главное - то, что я молча смотрю в тебя -
Тысячи солнц умирают в твоих глазах.
Если бы ты приказал мне поджечь себя
Или совсем остудить - я была бы "за".
Сотни веков обиваю я твой порог -
Наши с тобою нити не развязать.
Если бы ты приказал мне себя вспороть
Или прошить меня вдоль - я была бы "за".
Все, что ты мог хоть когда-нибудь попросить,
Было исполнено, глядя в твои глаза.
Если бы ты приказал мне тебя убить,
Я, как ни странно, тоже была бы "за".
Или совсем не дышать - я была бы "за".
Главное - то, что мы оба сейчас на дне
Глаз твоих синих - ну, чистая бирюза.
Главное - то, что я молча смотрю в тебя -
Тысячи солнц умирают в твоих глазах.
Если бы ты приказал мне поджечь себя
Или совсем остудить - я была бы "за".
Сотни веков обиваю я твой порог -
Наши с тобою нити не развязать.
Если бы ты приказал мне себя вспороть
Или прошить меня вдоль - я была бы "за".
Все, что ты мог хоть когда-нибудь попросить,
Было исполнено, глядя в твои глаза.
Если бы ты приказал мне тебя убить,
Я, как ни странно, тоже была бы "за".
понедельник, 04 августа 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
И дело не в том, что от нас ничего не осталось,
А в том, что сейчас мы хотели бы снова вернуть.
Ты знаешь, братишка, мне кажется, что-то сломалось,
И я не смогу уже дальше делить с тобой путь.
Нет, дело совсем не в броне, не в бездушном протезе -
Он также силен, нервы крепко схватились за сталь -
Мне кажется, сам я со временем стал бесполезен,
И все, что могу я, твердить: мне, братишка, так жаль,
Так жаль, что нельзя повернуть наше время обратно,
Не вымазать руки в крови и круги не стереть,
В то время, где все были вместе, всё было понятно,
Хотелось вершить, создавать, никогда не стареть,
В то время, когда твое сердце могло гулко биться,
А мать улыбалась, и даже отец был родной.
Мне кажется, я забываю любимые лица.
Я тоже как будто из стали, но вроде живой...
В одном я уверен - тебя никогда не покину,
Пусть даже я сам это сделал с тобой и с собой,
Я просто хочу ощущать твою крепкую спину,
Когда прикасаюсь к тебе своей слабой спиной.
А в том, что сейчас мы хотели бы снова вернуть.
Ты знаешь, братишка, мне кажется, что-то сломалось,
И я не смогу уже дальше делить с тобой путь.
Нет, дело совсем не в броне, не в бездушном протезе -
Он также силен, нервы крепко схватились за сталь -
Мне кажется, сам я со временем стал бесполезен,
И все, что могу я, твердить: мне, братишка, так жаль,
Так жаль, что нельзя повернуть наше время обратно,
Не вымазать руки в крови и круги не стереть,
В то время, где все были вместе, всё было понятно,
Хотелось вершить, создавать, никогда не стареть,
В то время, когда твое сердце могло гулко биться,
А мать улыбалась, и даже отец был родной.
Мне кажется, я забываю любимые лица.
Я тоже как будто из стали, но вроде живой...
В одном я уверен - тебя никогда не покину,
Пусть даже я сам это сделал с тобой и с собой,
Я просто хочу ощущать твою крепкую спину,
Когда прикасаюсь к тебе своей слабой спиной.
вторник, 29 июля 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
как же хочется прикоснуться, стать живой хоть на полчаса,
как же хочется окунуться в твои трепетные глаза,
хоть на миг состоять из плоти, кровь по венам своим гонять,
чтобы можно было потрогать, чтобы можно было обнять,
хоть на миг, задохнувшись в счастье, кислород у людей просить,
научиться дышать, креститься, за тебя у Него молить,
научиться вставать и падать, на алтарь себя принести,
чтобы ты меня мог услышать, чтобы ты меня мог спасти,
чтобы ты на секунду только мог коснуться моих волос,
можешь даже не помнить толком, можно даже и не всерьез,
просто знать, что одно мгновение отражалась в твоих глазах,
как нелепое привидение, как секундный случайный страх,
это лучше, чем просто птицей пролетать над твоим окном,
невозможно остановиться, можно думать лишь об одном -
о горячем невинном вздохе, утопающем в темноте,
о случайном нелепом взгляде, о касании наших тел -
обо всем, что так просто людям удается друг другу дать...
знаешь, тысячи воплощений я пыталась все рассказать,
привлекала твое вниманье, обращала кошмары в явь,
и холодными вечерами согревала тебя лишь я,
только я была всюду рядом, когда ты был совсем разбит,
когда ты умираешь с горя, у меня на душе кровит,
когда ты от души смеешься, я пытаюсь запомнить звук,
повторить его, став единой, и коснуться любимых рук,
просто рядом с тобой проснуться, выиграв битву с самой собой.
как же хочется дотянуться. как же хочется быть живой.
как же хочется окунуться в твои трепетные глаза,
хоть на миг состоять из плоти, кровь по венам своим гонять,
чтобы можно было потрогать, чтобы можно было обнять,
хоть на миг, задохнувшись в счастье, кислород у людей просить,
научиться дышать, креститься, за тебя у Него молить,
научиться вставать и падать, на алтарь себя принести,
чтобы ты меня мог услышать, чтобы ты меня мог спасти,
чтобы ты на секунду только мог коснуться моих волос,
можешь даже не помнить толком, можно даже и не всерьез,
просто знать, что одно мгновение отражалась в твоих глазах,
как нелепое привидение, как секундный случайный страх,
это лучше, чем просто птицей пролетать над твоим окном,
невозможно остановиться, можно думать лишь об одном -
о горячем невинном вздохе, утопающем в темноте,
о случайном нелепом взгляде, о касании наших тел -
обо всем, что так просто людям удается друг другу дать...
знаешь, тысячи воплощений я пыталась все рассказать,
привлекала твое вниманье, обращала кошмары в явь,
и холодными вечерами согревала тебя лишь я,
только я была всюду рядом, когда ты был совсем разбит,
когда ты умираешь с горя, у меня на душе кровит,
когда ты от души смеешься, я пытаюсь запомнить звук,
повторить его, став единой, и коснуться любимых рук,
просто рядом с тобой проснуться, выиграв битву с самой собой.
как же хочется дотянуться. как же хочется быть живой.
воскресенье, 20 июля 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Тащишь меня из тьмы, руки режешь в кровь, отмеряешь время... Мир посреди зимы нас не отпускал, никогда не верил, мир посреди ветров, ураган уносит седые горы... Ты отыскал меня посреди Содома, среди Гоморры, звал за собой, кричал, говорил, что люди здесь все бездушны. Город спокойно ждал, он ведь знал, что я не хотела слушать. Я убегала прочь, от тебя скрывалась в туманах страха, знала, что не уйти, городок затащит меня на плаху. Слышать, как ты зовешь, и к тебе не рваться - до боли тяжко. "Ты возвращайся к ним, уходи, прошу, без меня, бедняжка".
Ты оставался ждать, время, уносясь, превращалось в годы, ради меня сложил на алтарь ты всё - дом, любовь, свободу... Город тебя пожрал, ни оставив даже пустого места...
Я выхожу к тебе, словно я давно не твоя невеста, я наигралась, снова хочу вернуть твой покой и душу. Ты не такой, как я, ты, меня увидев, решил послушать. Морок спадал с лица, и в глазах больших появлялась влага.
"Милый, пора бежать, надо покидать нам порочный лагерь!"
Молча киваешь мне и, хватая за руку, жмешь до хруста. Город скрипит под нами, ведь я же знала, что не отпустит.
"Там за горами сад, нам туда добраться б хватило силы..."
Город зовет назад, заметает след, жжет ориентиры. Демоны жгут мосты и шипят на нас, и заходят с поля. Ты не сдаешься, нет, ты меня на руки хватаешь в воем, снова через леса ты меня несешь, хоть дела и плохи, тащишь меня из тьмы, руки режешь в кровь и считаешь вдохи.
Ты оставался ждать, время, уносясь, превращалось в годы, ради меня сложил на алтарь ты всё - дом, любовь, свободу... Город тебя пожрал, ни оставив даже пустого места...
Я выхожу к тебе, словно я давно не твоя невеста, я наигралась, снова хочу вернуть твой покой и душу. Ты не такой, как я, ты, меня увидев, решил послушать. Морок спадал с лица, и в глазах больших появлялась влага.
"Милый, пора бежать, надо покидать нам порочный лагерь!"
Молча киваешь мне и, хватая за руку, жмешь до хруста. Город скрипит под нами, ведь я же знала, что не отпустит.
"Там за горами сад, нам туда добраться б хватило силы..."
Город зовет назад, заметает след, жжет ориентиры. Демоны жгут мосты и шипят на нас, и заходят с поля. Ты не сдаешься, нет, ты меня на руки хватаешь в воем, снова через леса ты меня несешь, хоть дела и плохи, тащишь меня из тьмы, руки режешь в кровь и считаешь вдохи.
понедельник, 30 июня 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Я скучаю по нам, даже если ты больше не снишься,
Даже если я номер забыла, сожгла все стихи...
Я, наверное, буду до гроба платить за грехи,
И за самый опасный - что я не с тобою, мальчишка.
Это глупо - опять вспоминать наши теплые дни,
Наши песни, улыбки и пьянки, и , Господи, крики...
Я сожгла все стихи, уничтожила трижды улики.
Так чего я хочу? Я сама приказала - беги.
Даже если я номер забыла, сожгла все стихи...
Я, наверное, буду до гроба платить за грехи,
И за самый опасный - что я не с тобою, мальчишка.
Это глупо - опять вспоминать наши теплые дни,
Наши песни, улыбки и пьянки, и , Господи, крики...
Я сожгла все стихи, уничтожила трижды улики.
Так чего я хочу? Я сама приказала - беги.
воскресенье, 29 июня 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
не принуждай на любовь без смерти, не заставляй на тебя молиться -
в твоей запутанной круговерти чужие тайны, чужие лица,
чужое все - даже ветер в поле, чужие тучи на небосводе...
не принуждай на любовь без боли, когда иду я к своей свободе,
не принуждай на любовь без риска, на терпеливое всепрощение -
покорно выпить любовь из миски и ждать хозяина возвращение
не для меня. и не дай мне, боже, любовь без страха одной остаться,
вписав его имена на коже, не позволяй через миг расстаться,
не принуждай на любовь без веры, на подозрения и тревоги,
когда бы сердце не так болело, я протоптала бы все дороги,
все реки мира, все сны вселенной лишь для одной бесконечной цели -
без права существовать отдельно, любви без права остаться целой.
в твоей запутанной круговерти чужие тайны, чужие лица,
чужое все - даже ветер в поле, чужие тучи на небосводе...
не принуждай на любовь без боли, когда иду я к своей свободе,
не принуждай на любовь без риска, на терпеливое всепрощение -
покорно выпить любовь из миски и ждать хозяина возвращение
не для меня. и не дай мне, боже, любовь без страха одной остаться,
вписав его имена на коже, не позволяй через миг расстаться,
не принуждай на любовь без веры, на подозрения и тревоги,
когда бы сердце не так болело, я протоптала бы все дороги,
все реки мира, все сны вселенной лишь для одной бесконечной цели -
без права существовать отдельно, любви без права остаться целой.
пятница, 27 июня 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Скалится молча и смотрит на них зверем:
" Вот бы еще одну пережить зиму,
Чтобы часы губами его мерить,
Чтоб раздирать когтями его спину,
Чтоб оживить его снова своим воем,
Вылизать кровь, прикоснуться к груди рваной... "
Ну, нападайте, она не уйдет без боя -
Ей не позволит сдаться в груди рана.
" Вот бы еще одну пережить зиму,
Чтобы часы губами его мерить,
Чтоб раздирать когтями его спину,
Чтоб оживить его снова своим воем,
Вылизать кровь, прикоснуться к груди рваной... "
Ну, нападайте, она не уйдет без боя -
Ей не позволит сдаться в груди рана.
воскресенье, 25 мая 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Не переделать тебя и меня не исправить,
Винтики крутятся, падают на пол - все лишние...
Как мы живем с покореженными болтами?
Просим нас вылечить вновь у глухого всевышнего:
Ты поменяй мне вот тут - пальцем тыкаю в голову -
Там как-то странно шуршит, будто гайки развенчаны,
Старое вынь, если надо, заплатим за новые,
Лишь бы почувствовать вновь себя умною женщиной;
Да и вот здесь - приложив к груди руку и выдохнув,
Снова прошу - здесь неверно стучит, будто мается.
Может его лучше просто, ну знаешь ли, выдернуть?
Как-то же люди живут без него и не парятся.
Винтики крутятся, падают на пол - все лишние...
Как мы живем с покореженными болтами?
Просим нас вылечить вновь у глухого всевышнего:
Ты поменяй мне вот тут - пальцем тыкаю в голову -
Там как-то странно шуршит, будто гайки развенчаны,
Старое вынь, если надо, заплатим за новые,
Лишь бы почувствовать вновь себя умною женщиной;
Да и вот здесь - приложив к груди руку и выдохнув,
Снова прошу - здесь неверно стучит, будто мается.
Может его лучше просто, ну знаешь ли, выдернуть?
Как-то же люди живут без него и не парятся.
четверг, 15 мая 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Эти долгие годы пропитаны тишиной,
А зима как всегда отравлена и поет:
Если ты чужая, тогда полетим со мной,
Если ты моя – оставайся и всё пройдет.
И когда, вот так склонясь над твоим лицом,
Провожу рукой по прядям седых волос,
Я себя считаю трусом и подлецом
И вздыхаю тихо, думая – не срослось.
И перечить мне бесполезно и тяжело:
Я к твоим желаньям всегда был беспечно глух.
Наше общее, не начавшись, уже прошло -
Как и мы с тобой, любовь испустила дух.
А зима как всегда отравлена и поет:
Если ты чужая, тогда полетим со мной,
Если ты моя – оставайся и всё пройдет.
И когда, вот так склонясь над твоим лицом,
Провожу рукой по прядям седых волос,
Я себя считаю трусом и подлецом
И вздыхаю тихо, думая – не срослось.
И перечить мне бесполезно и тяжело:
Я к твоим желаньям всегда был беспечно глух.
Наше общее, не начавшись, уже прошло -
Как и мы с тобой, любовь испустила дух.
суббота, 19 апреля 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
какой резон теперь седлать коней,
когда вокруг одно немое небо?
ты вырезаешь надписи на мне,
хотя недавно был жестоко предан.
ты чертишь письмена на облаках,
воюешь с громом, молнии хватаешь,
ты веришь, что проснешься, а пока
жалеешь лишь о том, что не взлетаешь
когда вокруг одно немое небо?
ты вырезаешь надписи на мне,
хотя недавно был жестоко предан.
ты чертишь письмена на облаках,
воюешь с громом, молнии хватаешь,
ты веришь, что проснешься, а пока
жалеешь лишь о том, что не взлетаешь
понедельник, 31 марта 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
А он всё орёт мне в ухо: "Мы победили -
Мы заняли эту гору!" Горел Олимп,
И боги бежали вперед, наглотавшись пыли,
Хватали доспехи, и крылья, и что могли...
А я всё смотрел, как империя подыхала,
Как наши безбожники пили за алтарём,
И думал, что, если мы всё не начнём сначала,
То также, как эти идолы, и помрём,
И наши щиты не избавят нас от проклятий.
Я видел, какой у религий всегда итог,
Но всё же я ждал откровений, а не распятий,
Когда объявил им, что я теперь новый Бог.
Мы заняли эту гору!" Горел Олимп,
И боги бежали вперед, наглотавшись пыли,
Хватали доспехи, и крылья, и что могли...
А я всё смотрел, как империя подыхала,
Как наши безбожники пили за алтарём,
И думал, что, если мы всё не начнём сначала,
То также, как эти идолы, и помрём,
И наши щиты не избавят нас от проклятий.
Я видел, какой у религий всегда итог,
Но всё же я ждал откровений, а не распятий,
Когда объявил им, что я теперь новый Бог.
воскресенье, 16 марта 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
И ломает уже не просто так, а стихийно,
Выворачивает вовсю, в голове - бардак.
Горевать о любви и запойно писать стихи нам
Не положено - только дети, карьера, брак...
Снова целится в голову чуткое дуло пророчества.
(Промахнется опять, как когда-то в мои двадцать пять)
Мы с тобой друг у друга крадем по кускам одиночество,
Чтобы было потом в темноте веселей умирать.
Выворачивает вовсю, в голове - бардак.
Горевать о любви и запойно писать стихи нам
Не положено - только дети, карьера, брак...
Снова целится в голову чуткое дуло пророчества.
(Промахнется опять, как когда-то в мои двадцать пять)
Мы с тобой друг у друга крадем по кускам одиночество,
Чтобы было потом в темноте веселей умирать.
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Нарисуй эти лица перед концом премьеры.
Даже если я буду злиться, ты станешь первым в моем списке тупых поступков и сожалений. По прописке здесь проживает глупец и гений. Я - глупец, тогда ты, возможно, Шекспир, Джек Лондон? Наконец-то мы в этом мире, злорадством полном, своё место нашли и под руку по миру ходим, повторяем стихи и куплеты чужих мелодий, держим пальцы крестом и загадываем на звезды...
Если мы не умрем, то не станет ли вскоре поздно сожалеть о душе, о продажной и глупой туше?
Мы воскресли уже?
Если да, то скажи - я нужен?
Даже если я буду злиться, ты станешь первым в моем списке тупых поступков и сожалений. По прописке здесь проживает глупец и гений. Я - глупец, тогда ты, возможно, Шекспир, Джек Лондон? Наконец-то мы в этом мире, злорадством полном, своё место нашли и под руку по миру ходим, повторяем стихи и куплеты чужих мелодий, держим пальцы крестом и загадываем на звезды...
Если мы не умрем, то не станет ли вскоре поздно сожалеть о душе, о продажной и глупой туше?
Мы воскресли уже?
Если да, то скажи - я нужен?
четверг, 13 марта 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
И как бы меня ни трепала судьба, ни била,
И песни мои не срывались на гулкий вой,
Я всем говорю, что давно тебя разлюбила,
Но мысленно, слышишь, я здесь, я ещё с тобой
И песни мои не срывались на гулкий вой,
Я всем говорю, что давно тебя разлюбила,
Но мысленно, слышишь, я здесь, я ещё с тобой
среда, 12 марта 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Приручил, чтобы я не могла сбежать и кормил меня хлебом и молоком,
Постелил мне у двери ковер-печать - для меня ты стал тогда вожаком,
Выводил гулять каждый раз в закат, я, хвостом виляя, неслась в луга,
Я была горда, ты, конечно, - рад, когда мягко гладил мои бока,
В ощущеньях грелась, как в простыне, от твоих нежнейших любимых рук
И сознанье путалось в полусне, и от счастья мне вышибало дух,
А когда кормил ты меня с руки, я могла и камни бы разгрызать,
Доверять всецело, смотря в твои бесконечно пепельные глаза.
Унимался день, когда я, дрожа, попыталась юркнуть к тебе в кровать,
Надоело вдруг на полу лежать - захотелось просто тебя обнять,
Ощутить тепло, в волосах твоих узнавать все запахи летних дней...
Эти ночи грез - ненавижу их - когда я лежу у твоих дверей,
Когда я , скуля, не могу войти в твою жизнь и стать чем-то большим вдруг,
Но хозяин снова мне говорит, улыбаясь: "Ты ведь мой лучший друг".
Так проходят дни, месяца, года... Я твержу тебе только об одном -
Хочешь - бей и режь, только я всегда буду здесь, виляя своим хвостом,
Буду здесь - ты слышишь - спасать от бед. Что ещё могу я хотеть, просить?
Я себя по крохам раздам тебе, лишь позволь мне молча тебя любить.
Постелил мне у двери ковер-печать - для меня ты стал тогда вожаком,
Выводил гулять каждый раз в закат, я, хвостом виляя, неслась в луга,
Я была горда, ты, конечно, - рад, когда мягко гладил мои бока,
В ощущеньях грелась, как в простыне, от твоих нежнейших любимых рук
И сознанье путалось в полусне, и от счастья мне вышибало дух,
А когда кормил ты меня с руки, я могла и камни бы разгрызать,
Доверять всецело, смотря в твои бесконечно пепельные глаза.
Унимался день, когда я, дрожа, попыталась юркнуть к тебе в кровать,
Надоело вдруг на полу лежать - захотелось просто тебя обнять,
Ощутить тепло, в волосах твоих узнавать все запахи летних дней...
Эти ночи грез - ненавижу их - когда я лежу у твоих дверей,
Когда я , скуля, не могу войти в твою жизнь и стать чем-то большим вдруг,
Но хозяин снова мне говорит, улыбаясь: "Ты ведь мой лучший друг".
Так проходят дни, месяца, года... Я твержу тебе только об одном -
Хочешь - бей и режь, только я всегда буду здесь, виляя своим хвостом,
Буду здесь - ты слышишь - спасать от бед. Что ещё могу я хотеть, просить?
Я себя по крохам раздам тебе, лишь позволь мне молча тебя любить.
вторник, 11 марта 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Я никогда не смогу так о нас рассказать, чтобы колени дрожали и голос ломался, чтобы желание острым ножом срезать с тела ожоги любви, поцелуи глянца в нас не убавилось. Как описать тот день, так, чтобы каждый листок знал твою утрату, так, чтобы люди казались черней тем тень и в миллион раз тоньше? А мы - к закату в огненном солнце, бросая свои мечи, спины друг другу прикрыв, задержав дыхание, мысли свои сшивали, пряли лучи мертвого солнца, теряли в любви сознание. Как рассказать, как искали друг друга в снах, как разрывались, пытаясь бежать от прошлого, путали фразы, знамена и имена? Как я боялся в конце оказаться брошенным! Как рассказать? Как отмыть от тебя грехи, как передать тебе право делиться мыслями?
Боготворить тебя, снова писать стихи, увековечить тебя для себя в написанном.
Боготворить тебя, снова писать стихи, увековечить тебя для себя в написанном.
четверг, 06 февраля 2014
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Наше с тобою грустное ненастоящее
Тихо плывет под глазами, цепляя ресницы...
Гордые внешне, внутри же - немые, скорбящие -
Как же мы всех убедим, что смогли не влюбиться?
Тихо плывет под глазами, цепляя ресницы...
Гордые внешне, внутри же - немые, скорбящие -
Как же мы всех убедим, что смогли не влюбиться?